Когда речь заходит об истории фотографии в Алапаевске, то одним из первых сразу вспоминаешь Юрия Трофимова.
«Без ретуши» — так называлась его персональная выставка. Несколько лет назад она экспонировалась в музее Алапаевского металлургического завода. И это короткое и емкое, без вычурных пустопорожних словесных прибамбасов и выкрутасов, название как нельзя лучше отражало тогда и её, и его суть.
Мгновенные черно-белые отпечатки бытия, выхваченные внимательным взглядом из безвозвратно утекающей в небытие реки жизни. Только лица. Смеющиеся, взгрустнувшие, с хитрецой, простодушные, недоумевающие, самоуверенные… Разные лица обыкновенных людей. Из тех, которые были бы обречены на забвение, если бы их не заметил он, Юрий Трофимов. И не «щелкнул» бы их своим фотоаппаратом, даровав тем самым право на память. Просто так, мимоходом.
Снимок Юрия Трофимова.
На выставке – десятки таких лиц. А на сотнях черно-белых фотопленок в его архиве – таких лиц тысячи. Поэтому, думаю, не ошибусь, если скажу, что Трофимова в городе знают все. Или – почти все. Потому что он всех когда-нибудь, хоть раз, но сфотографировал. Большинство знает его в лицо. Все остальные по особым приметам – невысокий, в берете, с бородой и с фотоаппаратом. Берета, правда, иногда может не быть. Борода изредка может менять размер и очертания. А вот фотоаппарат есть всегда, иногда даже кажется, что он так прямо с ним и родился. Хотя отношения с фотографией у него странные.
Трофимов не профессиональный фотограф – я не могу его представить, например, работающим в какой-нибудь фотостудии от и до и фотографирующим всех желающих.
— Скажите «Чи-и-и-из!»
Или:
— Улыбнитесь! Сейчас отсюда вылетит птичка!
Он не умеет так чирикать.
Хотя он, конечно, может, «сделать вам красиво». И даже сделает, если вы его об этом попросите, и даже не просто красиво, а очень красиво. Но… Ему это неинтересно. Фотография для него не профессиональное призвание.
Но и не хобби – не «одна, но пламенная страсть». Он, конечно, все равно снимет вас не только так, как вам хотелось бы, но и по-своему тоже, но он при этом никогда не станет топать ногами, доказывая и навязывая правильность своего взгляда и замыленность вашего.
Я думаю, что фотография для Юрия Трофимова – способ осмысления того, что происходит вокруг и рядом. А если принять на веру декартово cogito ergo sum — «мыслю, следовательно существую», то ещё и способ существования, или, если без философских заморочек – жизнь.
В книге отзывов тогда на выставке кто-то написал, что его снимки – это «галерея застывших эмоций». Не думаю, что это верно. Эмоция – это то, что на виду, снаружи. Если бы он ловил то, что видно всем, его снимки вряд ли так притягивали. Трофимов глубже – он видит то, чего никто, кроме него, не замечает. Он пытается из быта вытащить бытие, а из человека – самую его суть. И очень часто ему это удается. Поэтому его фотографии перестают быть фотографиями из Алапаевска и только, и не более того. Они перестают быть просто мимолетными снимками, они начинают претендовать на бессмертие. Не только на ныне, но и на — во веки веков.
Таких работ на той выставке Юрия Трофимова было много – «Мальчишки», «Сосед», «Пока ладонь в ладони», «У забора на Володарского», «Семейная пара в сосновом бору», «Я спокойно встречу смерть»…
И самая пронзительная – «Последнее лето».
Трофимов в них не рассыпается в комплиментах, но он и не проговаривает вслух и в лоб страшные истины.
Он просто свидетельствует – это вот так. Не хорошо и не плохо, а просто вот так. А как так – как будто по правде, или так и есть на самом деле – решать вам, а не ему, человеку с фотоаппаратом, чей путь случайно перекрестился с вашей дорогой. Но каждая его фотография – веха на этой дороге.
Не знамение.
Но – знак.
Олег ШАМРИЦКИЙ