Так я про себя стал называть в 1990-х годах вот этот домик, похожий на небольшой особнячок или даже замок, среди железнодорожных путей под мостом через речку Алапаиху, на дне бывшего городского пруда. Когда-то по этим рельсам в 1950-х таскались паровозы, а в 1970-х бегали тепловозы. Железная дорога вела на шлакоотвал, куда они отвозили раскаленные шлаки с Алапаевского металлургического комбината. А в домике было что-то вроде каптерки, где тусовались путейцы, обходчики и другие железнодорожники.
Снимок Юрия Дунаева.
Когда на путях появлялся кто-то посторонний, из домика выскакивал кто-нибудь из них, и со словами:
— Проход по железнодорожным путям строго запрещен! —
отводил во внутрь домика, где незванному-непрошенному нарушителю выписывали штраф.
В 1990-х тепловозы с завода на шлакоотвал стали бегать всё реже и реже, а потом и вовсе перестали.
Домик же на путях, напоминающий особнячок или замок, закрыли на замок.
Тогда-то я и подумал:
— Вот и путейцев «зарезали»...
И с тех пор называл это место – «У зарезанного путейца».
Говорят, что в таких заброшенных домиках заводятся привидения. Хотя… при чем тут привидения?
Вообще-то в таких заброшенных местах хорошо собираться и говорить по душам «за жисть». Выйти покурить на крыльцо, подумать. Хотя я вообще-то не курю. Или выпить под душевный разговор и хорошую закуску. Хотя я вообще-то почти и не пью... Но если кто-то нальет, то отчего бы и нет?. В пристойных, конечно, количествах...
В общем, как в стихах:
У замка на дверях висел замок,
точней – не на дверях, а на воротах…
Я потеряла ключ, в кармане мок
напитан влагою ключа другого мох,
да, весь согнувшись, прятался, как мог,
свечи огарок в банке из-под шпротов.
У замка на дверях висел замок.
Я потеряла ключ…
Стихи мои. Впрочем, написаны они были совсем по другому поводу.
Короче, вэлкэм!
Что в переводе значит: «Заходи, брат!».
И сестра тоже заходи!
Олег ШАМРИЦКИЙ
Какая тоскливая картинка, тоскливее не бывает. Сразу вспомнилась песня про ямщика.
Как грустно, уныло кругом,
Тосклив, безотраден тот путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь!
Я тут некоторые слова из песни заменила, чтоб содержание картинке соответствовало.
Приготовилась прочитать леденящую кровь историю про «зарезанных путейцев», да облом случился. Никаких ужастиков, а очень знакомая история про крах системы. Такие истории кровь не леденят, а со временем рождают тоску неизбывную и пустоту в душе.
Есть гораздо более безрадостные картины.
Например, вот такая:
Под насыпью, во рву некошеном,
лежит и смотрит, как живая,
в цветном платке на плечи брошенном,
красивая и молодая...
Завтра поставлю историю про железную дорогу, полную жизни и надежд!:)
Была станция Сортировочная.