Содержание
В Питер, в театральный
Все сразу пошло наперекосяк. А началось с того, что я перепутал день и ночь. Нет, началось с того, что в Свердловске задержали вылет моего самолета. От взлетной полосы в Кольцово он оторвался на четырнадцать часов позднее, чем было указано в проданном мне в кассе авиабилете, над окошком которой призывно подмигивала «бегущая строка»: «Летайте самолетами «Аэрофлота»! Быстро, надежно и комфортно! Точно в указанное время!».
«Бегунок» не обманул — в Пулково я действительно оказался точно в указанное в моем билете время. Ровно в шесть часов. Только не утра, а вечера.
А прилетел я в Питер – тогда ещё Ленинград, чтобы поступить в театральный институт.
От аэропорта до института добрался как раз в тот момент, когда там двери уже на последний оборот ключа запирали. Но в моё положение вошли – не только объяснили, как добраться до общаги, но и позвонили туда, что сейчас к ним «отставший от самолета абитуриент» подъедет. Чтобы, значит, приютили. А завтра – в десять утра – добро пожаловать на экзамен.
Белые ночи
В общем, добрался до общаги, и заснул, как убитый. Просыпаюсь – а на часах уже половина десятого. Полчаса до экзамена! Рванул в институт – а там заперто всё! И тут меня осенило — я же часы не перевел, между Уралом и Питером два часа разницы!
Отодвинул стрелки назад, и чтобы убить время, решил побродить по Невскому – кони Клодта на Аничковом мосту через Фонтанку, Казанский собор, Мойка, кораблик на шпиле Адмиралтейства, Нева…
Через полтора часа возвращаюсь назад к институту – опять заперто всё! Что происходит?
Побродил ещё с полчаса, но уже не по Невскому, а вокруг института. Возращаюсь – дверь заперта, а вокруг на улицах – почему-то ни души. Что делать? И тут смотрю – парень какой-то. Я к нему:
— Друг, что у вас тут закрыто всё?
— Так времени-то уже – первый час ночи!
— Как?! А светло почему?
— Белые ночи…
Точно, в Питере же белые ночи… Выходит, я в общаге всего пару часов проспал…
В общем, завтра – экзамен, а я не только толком не выспался, но и испереживался весь.
Басня Крылова про ворону, лисицу и сыр
С утра голова болела так, точно в неё прямо в темечко воткнули вязальную спицу. Экзамен я пошел сдавать едва ли не последним. Принимали четверо – женщина и трое мужчин. Один из них утомленно посмотрел на меня:
— И что вы нам прочтете, молодой человек?
— Басню. «Ворона и лисица».
— Ну-с, коллеги… Сколько раз мы уже сегодня слышали эту басню? Двадцать или больше? Читайте…
Я понял, что я обречен. Про ворону и сыр не проканает.
И тут меня осенило – а что если не саму басню, а пародию на неё? Здесь же театр, на эстраду наверняка свысока смотрят… Вдруг проскочит? И я начал:
— Вороне где-то Бог…
Женщина в комиссии при этих словах прикрыла рот ладошкой, чтобы я не заметил, что она зевает от скуки.
— Нет, не Бог…
Экзаменаторы насторожились.
— Нет, по-моему, все-таки Бог
Послал кусочек сыра…
Так, заинтересовались, ждут, что дальше будет.
— На ель ворона взгромоздясь,
в двенадцать ноль-ноль…
Позавтракать совсем уж было собралась,
Да призадумалась… Дура!
Вижу, все одобрительно на меня поглядывают, кроме того, который спрашивал, что я читать буду. Этот на меня как-то по хитрому смотрит, так, словно хочет сказать: «Кому ты тут, парень, мозги парить вздумал?». А он, похоже у них за главного.
— А сыр, значит, во рту держала.
И пила…
И тут этот, который по-хитрому на меня смотрел, вдруг спрашивает:
— Кофе пила?
Я понял, что он меня раскусил. Но делать нечего.
— Да, — отвечаю. – Кофе! А ещё – какао с чаем!
Он переглянулся с остальными, подмигнул мне и говорит:
— Ладно, я думаю, с Крылова достаточно…
Кто написал барона Мюнхгаузена?
— Я ещё монолог Гамлета подготовил. На языке оргинала. Вот.
И я тут же начал.
— To be are not to be…
— Нет!!! Не надо… Давайте мы не будем подвергать такой изуверской пытке Уильяма нашего Шекспира… Лучше скажите-ка мне… кто написал «Приключения барона Мюнхгаузена»?
К чему это он? И тут я почувствовал, как воткнутую мне с утра в мозг вязальную спицу – раз и выдергнули. Но тут же вонзили в грудь – чуть ли не в сердце. Больно-то как! Но кто написал Мюнхгаузена, я знал.
— Распэ…
Это была фишка на приемных экзаменах в театральный — спрашивать, кто придумал барона Мюнхгаузена...
Последний шанс
— О-о-о-о-о! Тогда я вам, молодой человек, дам последний шанс… НАПУГАЙТЕ нас!
И тут в глазах у меня сперва всё ярко вспыхнуло, а потом померкло. Я ещё успел подумать, что это точно конец. После чего Вселенная взорвалась, и всё поглотила тьма…
Вообще-то, я просто потерял сознание. Что-то вроде обморока. Очнулся почти сразу же, среди громких возгласов вокруг.
— Да приведите же врача! Как отпросился на рыбалку? Кто отпустил? Я? Тогда вызовете «скорую» немедленно!!! Не хватало еще, чтобы у нас на экзамене абитуриент душу Богу отдал!
Я чуток приоткрыл один глаз, и вижу – на этом из комиссии, который ко мне придирался, лица нет, и у всех остальных видок не лучше… И вдруг меня озарило – они же все НАПУГАНЫ до смерти. Получается, о чем просили, то и получили. Как все сошлось-то хорошо! Ладно, думаю, вы надо мной почти полчаса измывались, теперь я над вами покуражусь. До приезда «скорой».
«Скорая» себя ждать не заставила – слышу, топот ног в коридоре, вваливаются в двери с носилками. Этот, что доставал меня, кричит:
— Давайте сюда носилки! И уносите его скорее из нашего института!
Всё, думаю, пора. Открываю глаза, и, опершись на локоть, с улыбкой на устах, изящно делаю другой рукой отрицательный жест:
— Не надо носилки!
А потом, пронзив всех присутствующих взглядом чистых и ясных глаз, добавляю:
— Ну, что, здорово я вас всех НАПУГАЛ!
Артиста из меня не получилось...
А дальше — случилось страшное. Этот, который из меня душу выматывал, вдохнул в себя чуть ли не весь воздух из аудитории, а потом как выдохнет:
— Во-о-о-о-о-о-он!
Женщина из комиссии бросилась было его урезонивать:
— Владлен Тимофеевич, вы же сами просили вас напуга…
— Да, я просил! Попросил дурака! Он должен был напугать меня понарошку, так, чтобы я поверил, что я испугался, но при этом точно знал, что на самом деле я вовсе не испугался. А он перешел все границы — я же сейчас тут чуть концы не отдал!!! Во-о-о-о-он!
В голове у меня окончательно прояснилось. И сердце больше не кололо. Я повернулся и вышел из аудитории.
И вдруг слышу – стук каблучков сзади. Оборачиваюсь – меня догоняет эта женщина из комиссии.
— Постойте, постойте… Скажите, вы все это сыграли или вы на самом деле потеряли сознание? Скажите правду…
Терять мне было уже нечего – моя театральная карьера закончилась, не успев начаться. А правду всегда говорить легко и приятно.
— На самом деле…
— Я так и знала! Сыграть так невозможно!
Она повернулась и быстро застучала каблучками обратно в аудиторию.
А я пошел забирать документы.
Олег ШАМРИЦКИЙ
Вместо P.S.
Ну, и ещё, в качестве что ли бонуса, предлагаю послушать пародию на популярных артистов советского кино, которую я пытался выдать на экзамене в театральном — как они прочитали бы басню Крылова «Ворона и лисица», — в исполнении замечательного артиста Геннадия Дудника:)