Сегодня День Бродского.
Моего самого поэта XX века.
По-моему, для современной русской поэзии — он то же, что Пушкин для своего времени.
Когда Пушкин в свое время написал «Кавказского пленника», встретившаяся с ним в пространстве, но разминувшаяся во времени «бутырская» критика оказалась настолько не готова к случившемуся поэтическому прорыву, что прочитав вот эти пушкинские строки:
Вдруг волны глухо зашумели,
И слышен отдаленный стон...
На дикой брег выходит он,
Глядит назад, брега яснели
И, опененные, белели;
Но нет черкешенки младой
Ни у брегов, ни под горой...
Всё мертво... на брегах уснувших
Лишь ветра слышен легкой звук,
И при луне в водах плеснувших
Струистый исчезает круг...
зубоскалила в недоумении: «А куда же подевалась черкешенка?»
Точно также и советская критика, дергая за бугрящиеся гусиной кожей вот эти строчки-нервы Бродского:
Мне нечего сказать ни греку, ни варягу.
Зане не знаю я, в какую землю лягу.
Скрипи, скрипи, перо! Переводи бумагу.
клеймила свысока «эту бездарность», надуваясь от собственного самоуверенного всезнайства, пока не лопнула.
А Бродский остался. Тем, кем и предполагал остаться.
Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с вечностью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
«Падаль!» выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль — свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц
После Бродского знаменитая фраза Льва Толстого о том, что писать стихи, это все равно, что пахать землю сохой, подпрыгивая через каждые три шага, уже не актуальна. Бродский расстреножил русскую поэзию, показал, как можно в русском слоге шагать не вприпрыжку, а широко и вольно.
Тем и дорог.
Мне лично.
Олег ШАМРИЦКИЙ
Ещё о литературе и поэзии:
ОН ЧЕЛОВЕК БЫЛ, ЧЕЛОВЕК ВО ВСЁМ...
СПИЦЫН