Так начинается стихотворение Александра Блока, написанное им в первые годы покорения воздушных стихий не на родных им воздушных шарах, а на тяжелых и чуждых аэропланах.
Летун отпущен на свободу.
Качнув две лопасти свои,
Как чудище морское в воду,
Скользнул в воздушные струи.
Его винты поют, как струны...
Смотри: недрогнувший пилот
К слепому солнцу над трибуной
Стремит свой винтовой полет...
Уж в вышине недостижимой
Сияет двигателя медь...
Там, еле слышный и незримый,
Пропеллер продолжает петь...
Потом — напрасно ищет око:
На небе не найдешь следа:
В бинокле, вскинутом высоко,
Лишь воздух — ясный, как вода...
А здесь, в колеблющемся зное,
В курящейся над лугом мгле,
Ангары, люди, все земное —
Как бы придавлено к земле...
Но снова в золотом тумане
Как будто неземной аккорд...
Он близок, миг рукоплесканий
И жалкий мировой рекорд!
Все ниже спуск винтообразный,
Все круче лопастей извив,
И вдруг... нелепый, безобразный
В однообразьи перерыв...
И зверь с умолкшими винтами
Повис пугающим углом...
Ищи отцветшими глазами
Опоры в воздухе... пустом!
Уж поздно: на траве равнины
Крыла измятая дуга...
В сплетеньи проволок машины
Рука — мертвее рычага...
Зачем ты в небе был, отважный,
В свой первый и последний раз?
Чтоб львице светской и продажной
Поднять к тебе фиалки глаз?
Или восторг самозабвенья
Губительный изведал ты,
Безумно возалкал паденья
И сам остановил винты?
Иль отравил твой мозг несчастный
Грядущих войн ужасный вид:
Ночной летун, во мгле ненастной
Земле несущий динамит?
Вот они — первые русские авиаторы, летуны по-блоковски. Тот, что слева — Василий Янченко. О нем напишу отдельно. И не только потому, что он — второй среди русских авиаторов по числу сбитых вражеских самолетов в Первой мировой войне. А ещё и потому, что он родной дядя нашей основательницы Дома-музея П.И Чайковского в Алапаевске Веры Борисовны Городилиной. Вот так причудливо переплетаются судьбы и тасуется колода.
А потом появились уже песни про авиаторов. Сначала «Авиамарш» и «Первым делом самолеты» — мажорные и безбашенные в своей самоуверенности.
АВИАМАРШ.
НЕБЕСНЫЙ ТИХОХОД.
Позднее «Туман» из усталой и приземленной «Хроники пикирующего бомбардировщика», где авиация больше сродни земле, чем небу, и так похожа на пехоту Михаила Кульчицкого.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда,
черна от пота,
вверх
скользит по пахоте пехота...
Эти стихи он написал 26 декабря 1942 года. Жить ему оставалось ещё всего 24 дня — 19 января 1943 года командир миномётного взвода младший лейтенант Михаил Кульчицкий погиб в бою под селом Трембачёво Луганской области...
ТУМАН.
Потом Леонид Быков уберет из «Хроники пикирующего бомбардировщика» этих «воздушных рабочих войны» и получатся "В бой идут одни «старики».
Года три, может, четыре назад услышал песню Олега Медведева «Карлсоны». Это не про наших летчиков. Но почему-то зацепила меня не меньше, чем «Туман». Может быть, своей непреодолимой роковой предопределенностью.
КАРЛСОНЫ.
Ну, и всегда со мной, с тех пор, как услышал, был «Як-истребитель» Высоцкого.
Я — «ЯК»-ИСТРЕБИТЕЛЬ.
Мир вашему дому!
Олег ШАМРИЦКИЙ