Черный треугольник на вершине горы, вонзившийся в небо… Таким я впервые увидел этот обелиск с насыпи железнодорожного моста через Нейву на излете лета 1969-го. Он притягивал к себе – что это там такое? Хотелось немедленно подняться и посмотреть.
Содержание
Погибшим в Великую Отечественную...
Дорога была недалека и подъем по склону не крут: вблизи черный треугольник обернулся темно-желтой бетонной пирамидой чуть выше, чем в человеческий рост. Тогда, в 1969-м, её ребра ещё не были посечены уродливыми зазубринами, как сейчас, а в её грань, обращенную к замершему у её подножия, словно коленопреклоненному пред ней, городу, была вмурована черная доска, на которой взбухала бронзой надпись, что этот обелиск — памятник алапаевцам, погибшим на полях Великой Отечественной…
Вот что писала тогда в 1965 об открытии этого памятника газета «Алапаевский рабочий».
Снимок Юрия Абрамова.
Памятник. Словно осколок, залетевший к нам из тогда ещё совсем близкого сорок первого…
Этой доски давно нет: о ней сегодня напоминают лишь почти неразличимые дыры в бетоне, следы непрочного крепежа — доску, похоже, в лихие 1990-е выломали в надежде сдать её за копейки в металлолом «благодарные» потомки.
«АК-47», «Луня», «SFC» и прочая лабуда
А в 2008-м на гранях обелиска появились совсем другие надписи: «SFC», «REP», «АК-47», «Луня», «Сами панки» и прочая лабуда. Вокруг – недогоревшие поленья, угли, зола, пустые «полторашки» и банки из под пива, разбитые бутылки, которые, похоже, нынешняя молодежь от скуки била о память героическим предкам. Впрочем, те тоже в свое время били бутылки. С горючей смесью. О немецкие танки… Хотя… откуда им, этим, сегодняшним, знать, что это тут стоит на горе? Памятник, говорите? А с виду как есть фигня какая-то… Никому не нужная.
Тогда её снял и закутал снимки в «мировую паутину» на «Одноклассниках» Валера Баякин. Изуродованная «пирамидка» тогда инет зацепила – последовали комментарии:
«В 1993-м я несколько раз разгонял компании от памятника, которые жгли там костры из заборов близлежащих домов… Лучше убрать эту пирамиду (никак не памятник) и не смешить общество, не глумиться над памятью предков…»
«Я прекрасно помню его открытие и мы наблюдали за ним из бинокля – раньше он хорошо был виден от школы № 3 и с крыши моего дома…»
«Я помню это время. Собирали по рублю у тех людей, у кого кто-то из родных не вернулся с фронта. А когда поставили «творение», это было полное разочарование. В 1990-х годах сняли табличку. И сейчас это очередной ребус».
«Если бы не пояснение – никогда бы не подумала, что это памятник, а тем более погибшим в Великой Отечественной войне (даже если не замечать рисунки «первобытных» людей). Какая, интересно, мысль была у автора этого творения?»
Проект фронтовика Михаила Олькова
…Специалист отдела архитектуры и градостроительства администрации МО город Алапаевск Снежана Лихачева разворачивает на столе полупрозрачную кальку. Это проект инженера-архитектора Михаила Николаевича Олькова первой очереди памятника-мемориала воинам, павшим в Великую Отечественную войну. Он самый – обелиск на Ялунихе. Внизу семь цифр: 25.V.1965 – дата исполнения проекта.
Год 1965 – это год 20-летия Победы. Но не только: 1965-й – это год перелома, это первый, с 1947-го, год всенародного празднования 9 мая. Именно с тех пор он навсегда и стал Днем Победы – радостью со слезами несбывшихся надежд на глазах…
Так вот, значит, каким он должен был быть, этот обелиск. «Какая, интересно, мысль была у автора этого творения?». Как, однако, мы уже далеки от войны… Этот обелиск по замыслу автора — стилизованный надолб. Такими надолбами и металлическими крестами «ежей», непреодолимыми для рвущихся к Москве фашистских танков, в 1941-м ощетинивались шоссе на подступах столице…
Да, в обелиске на Ялунихе нет вычурной красивости. Война, она вообще, некрасивая. И тем, кто уцелел на ней, лучше знать, каким должен быть памятник тем, кто с неё не вернулся. А потому – фронтовику Михаилу Олькову виднее с его четырех военных и двадцати послевоенных лет, чем нам, не знавших той войны, с наших семидесяти четырех.
По его проекту высота обелиска 3,7 метра – на самом деле получилось чуть выше, чем в человеческий рост, ширина грани-«лица» — 5,2 метра. Перед памятником и справа от него – плиты дорожек. Слева – бетонная скамья. Вокруг – живые цветы: алые маки на тридцати квадратных метрах… Да, тогда маки были ещё только цветами, а не будущей «маковой соломкой».
Видишь, там на холме...
Большой памятник алапаевцам, погибшим в Великую Отечественную, в городе поставили в 1975-м, к 30-летию Победы. Были предложения воздвигнуть его на месте обелиска на Ялунихе – так, чтобы был виден всему городу, чтобы восходить к нему с цветами по лестнице от самого подножия горы… Но в конце концов решили иначе – площадь Победы и Родина-мать, держащая на руках раненного бойца, появились в центре города. Здесь стали проводить в День Победы торжества, возлагать венки, здесь стали звучать залпы салютов.
А обелиск на Ялунихе — о нем как-то… забыли.
Потом, в 2009-м, почему-то решили, что это памятник погибшим в гражданскую комсомольцам, и... выкрасили его в красный цвет, вкопав перед ним большой черный крест. А на сам памятник повесили табличку, что этот крест установлен с разрешения мэра Алапаевска, чтобы хранить город.
Снимок Валерия Баякина.
Когда узнали, что комсомольцы тут ни причем, что это памятник фронтовикам, табличку сняли, а на самом обелиске неровными печатными буквами написали черной краской: «Никто не забыт, нич-». И поскольку места для надписи в одну строку не хватило, продолжили надпись строкой ниже: «-то не забыто!». Позднее развели надписи в правую и левую стороны.
Снимок Валерия Баякина.
Вскоре на памятнике появились новые «граффити» местных вандалов.
Сейчас за памятником уже выросли дома — это деревня Ялуниха дошагала до него. И памятник почти затерялся на их фоне. Недавно слышал разговор двух мальчишек на мосту через Алапаиху.
— Видишь, там на холме?
— Где?
— Да вон, под крестом... Видишь?
— Ну, вижу... И что это?
— А я знаю?
Олег ШАМРИЦКИЙ
Снимки Юрия АБРАМОВА и вырезка из газеты «Алапаевский рабочий» предоставлены Леонидом МИЗЮЛИНЫМ
