Дело это случилось примерно за месяц до госэкзаменов. Накануне распределения я был в наряде помощником дежурного по училищу и сидел на КПП. Это, если кто не в курсе – контрольно-пропускной пункт.
Содержание
В Пермь? Но там же нет вертолётов!
Поздно вечером, после вечерней поверки и отбоя, наш командир 4 роты старший лейтенант Щепетков, проходя мимо, подошел к окошку и сказал:
— Трикачев , с Уральского управления гражданской авиации на роту выделено 2 места. Одно в Свердловск, второе в Пермь. Вы у меня со Шлыковым два баскетболиста и два раздолбая, решайте, кто из вас куда и как!
«Конечно, Коля — свердловский, а я из области», — подумал я. — Да и в Перми у меня уже работает друг детства и одноклассник Вовчик Татаринов, там и Олег Самков, одношкольник, выпуска года 1970-го, так что одиночество мне не грозит». Но одно «но»… Нет там вертолетов, а только Ан-2, что было совсем не камильфо. Когда ты заканчиваешь вертолетное училище, естественно, хотелось бы и работать на вертолетах. А где они все базируются? Конечно на севере! Так что выбора особого не было, я подошел к Николаю, рассказал об общении с комротой и сказал, что не буду претендовать на Свердловск.
Наши ребята, авиаторы из Алапаевска
Нужно сказать, что немало наших алапаевских ребят, начиная с 1967 года, закончило наше славное училище. Авиационные судьбы раскидали их по всей стране. Виталий Журба — выпускник 1970 года , работал в Сургуте, выпускники 1971 года — Олег Самков и Слава Солдатов распределились в Пермь, Слава Ершов в Свердловск, к нему в 1972-м присоединился Саша Санников, а в 1974-м добавились Витя Костромин и Миша Харлов. В этом же году мой одноклассник и друг детства Володя Татаринов уехал в Пермь, а Сережа Смагин — в Нефтеюганск…
И вот мой выпуск 1975 года. По очереди при распределении первыми шли старшины, комсорги, профорги, отличники, передовики и так далее. Поэтому у них был более значительный выбор в «дефицитные» места. Мои одногодки из нашего выпуска уже получили места в распределении — Женя Жулимов ехал в Свердловск Юра Каракулов в Нефтеюганск , Андрюша Масликов в Тазовский, за Полярный круг…
Чудо-приказ
Но бывают чудеса на свете – в приказе заместителя министра гражданской авиации, пришедшем в училище, было сказано: « Снять уже распределившихся выпускников учебного заведения по их желанию и направить в распоряжение начальника Тюменского управления гражданской авиации в связи со значительным увеличением вертолетного парка всех предприятий и возросшим объемом развития нефтегазовой отрасли региона».
Поэтому я, не раздумывая, зашел к командиру роты и высказал свое желание воспользоваться этим приказом. На что услышал:
— Сергей , да ты о чем??? Пермь — это город, цивилизация… Но смотри, даешь согласие — сам себя и винить будешь!!!
По этому приказу нас таких, желающих выехать работать в Тюменскую область, набралось около 100-120 человек. Так что последний месяц выпускного курса был очень насыщенным как по мероприятиям, так и в повседневной жизни.
«Чучело курсанта» и «гадская» традиция
Из года в год выпускники училища продолжали сложившиеся в нем традиции. Такие, например, как заметание следов, после окончания монтажной практики в её последний день. Или последний выезд на учебный аэродром . Думаю , читающие эти строки мои однокурсники добавят свои воспоминания о них.
Мы же накануне нашего выпуска решили претворить в жизнь такую трудновыполнимую традицию, как «вешание чучела курсанта на растяжку трубы из котельной» или закидывание туда же традиционной обуви курсанта — «гадов».
Вы по паркету, по брусчатке
Всегда звучали мелодично.
За что же вас прозвали «гады»?
И так вульгарно, неприлично!
Конечно, вы не «Адидас»,
Скорее «Красный треугольник»!
Но выручали нас не раз,
Когда нас гнал седой полковник...
Закинуть на трубу «гады», чтобы весь город видел, что в училище идёт ВЫПУСК! Это требовало определенной сноровки.
Сначала чуть не облом, но потом — получилось!
Мы набили «чучело курсанта», то есть просто набили ваты из старого матраца в х/б костюм. И попробовали закинуть его на ращалки тросов, держащих трубу. Сделав несколько попыток, поняли, что это практически невыполнимо. Ибо для этого надо было забраться на кровлю самой крыши и кинуть «чучело курсанта» на расстояние метров в 10-15. И все это поздним вечером, под угрозой, что дежурный по училищу непременно поднимет тревогу! А это грозило наказанием, вплоть до отчисления. Поэтому дальнейшие попытки закинуть «чучело курсанта» на трубу целиком мы прекратили, и остановились на более скромном варианте – закинуть на неё связанные попарно шнурками ботинки.
Благо, что в 1 роте на пятом этаже дежурным по роте был мой земляк Юра Каракулов. Я договорился с ним, и с нескольких попыток, стоя на полукруглом балкончике 5 этажа, всё таки отправил по назначению три пары «гадов»… Естественно, утром, все курсанты, как, впрочем, и все офицеры, преподаватели и весь персонал увидели воочию эту рукотворную композицию.
Конечно, мы, как участники, немного переживали, какие будут последствия. Но на наше счастье особого расследования не было, просто опросили Юру Каракулова и дежурного по 2 роте, тоже находящейся на 5 этаже. Естественно, они ничего не видели и ничего не слышали… Да и начальство, видимо, с пониманием относилось к этим проделкам выпускников, сами ведь тоже когда-то учились в военных училищах, а многие и Выборгское заканчивали.
По некоторой версии трудноснимаемые ботинки удалялись выстрелами мастера спорта по стрельбе из пистолета командира 14 роты капитана Невиданова, который перестреливал шнурки и ботинки падали на землю…
Так завершался наш учебный и выпускной процесс, и мы неумолимо двигались к отчаливанию от берегов Балтики… Для меня и Андрея Масликова это перемещение в итоге завершилось причаливанием к берегам Карского моря.
Сергей ТРИКАЧЕВ
Читайте также другие рассказы Сергея Трикачева из цикла «Записки курсанта»